К 75-летию освобождения «фабрики смерти» «Интер» снял документальный проект «Аушвиц. Инструкция по НЕприменению» 27 января 1945 года. 75 лет назад. До конца «Большой войны» осталось всего несколько месяцев. Передовые части 1-го Украинского фронта, освободив Краков, двигаются в сторону границы с Германией. Ожесточенное сопротивление, но есть кураж – ощущение неизбежной победы. Прошли уже 60 километров… По карте движения впереди густой лес, на деле – укрепленные бастионы, бараки, трубы крематориев, колючая проволока и тысячи людей в полосатых робах и затертых до дыр халатах. Истощенных, серых, грязных. Уже потерявших надежду на спасение. Солдаты передовых частей сначала подняли автоматы, взвели курки, а потом опустили оружие и заплакали. Представьте, это были не новобранцы, «ватутинцы» освобождали Киев, затем держали здесь позиции в ходе контрнаступления танковых частей генерала-фельдмаршала Манштейна. Элитных частей опытного военного. Выстояли. Потери в подразделениях 1-го Украинского фронта достигали 50 процентов. Каждый второй. Это были проверенные войной бойцы. И они плакали как дети. Освенцим – тихое и живописное место, почти райское. Юг Польши. Почему именно здесь нацисты создали свою знаменитую «фабрику смерти» — до сих пор не совсем понятно. Может не хотели делать это на территории Германии, может искали место в затишье, а может со свойственной для немцев системностью подбирали землю куда по логистике было бы удобнее привозить эшелоны с людьми со всей Европы. Ненужными людьми. Евреями, ромами, военнопленными, инакомыслящими, уголовниками, своими же проштрафившимися на передовой солдатами. Мне несколько раз предлагали съездить в Освенцим на экскурсию. Раньше, когда был совсем молодым, просто не хотел, не видел смысла. Где я, мы, а где война… Сейчас, когда уже 50 с гаком, откровенно боюсь. Знаете, бывают места силы, а бывают места скорби и человеческой трагедии. Думаю, что равному Освенциму в мире найти сложно. Хотя, наверняка, нужно это рано или поздно сделать. Не поняв, что пережили люди, оказавшиеся в тех варварских застенках, не поймешь истинной ценности жизни. Наверное. Впрочем, это та тема когда нужно максимально стараться уходить от пафоса и превосходных форм. Слишком все тонко, на грани. Тот случай, когда слова людей, оказавшихся в этом жутком месте, скажут больше чем любые «размышлизмы». На «Интере» эти слова их смогли собрать. Дальше без комментариев. — Нашу семью должны были отправить в газовые камеры. У них были данные, что папа работал председателем колхоза, был коммунистом, а брат политработником. Но мама пошла на хитрость. Сказала – у нас полдеревни Ершовы и Прокофия Илларионович (отца) она знать не знает, а Федора Прокофьевича (нашего брата) подавно. Поверили. Но маму все равно потом сожгли, 23 ноября 1943 года — вспоминает Татьяна Фомина, попавшая в Освенцим из села Мозгоны (Витебская область, Беларусь) — Там были и французы, и чехи, и итальянцы, и немцы. Один из них рассказывал, что он был на войне, где получил ранение и был отправлен отпуск. Приехал домой и застал жену с любовником. Застрелил обоих и оказался в лагере – говорит Евгений Ковалев, еще один из узников Освенцима. — У нас барак был небольшой По этой стороне на полу и по той стороне на полу соломенные лежали матрацы, середка — проходная. Мы спали вот так. Все подряд — мальчики, девочки. Это помещение называлось штуба — барак. Утром нам кричали «Подъем! «. Если было нас 30 человек, нам на всех выдавалось одно полотенце, мы шли в туалет, а там ну вот так, по стене водопровод — вода течет, мы тут умываемся. Возвращаемся опять в эту штубу, в эту комнату. У нас был завтрак. Завтрак нам давали, это сейчас мы называем кофе — не кофе, какая-то черная бурда. Ну жидкое, ну как кофе. И маленький кусочек хлеба. Это до обеда. А на ужин давали баланду. По-моему в нее ложили все. Что оставалось сьедобного в хозяйстве – делится воспоминаниями Валентина Сморчкова — Леша рассказывал, наш брат, которого уже нет в живых. Он говорит, кровь возьмут — ее брали много, и после этого делали уколы. По-видимому, чтобы восстанавливалось что-то у нас, потому что через неделю опять брали кровь. Нам очень часто делали какие-то уколы. Осталось воспоминание — большой шприц наполнен лекарством, мы все вставали в очередь и подходили к этому мужику. И он нам этой одной иглой из этого шприца колет и колет. Дело в том, что делали нам укол почему-то в грудь. Одной иглой, из одного шприца, пока все это не выльет, по порядку, на сколько хватит. Сколько вливали он не смотрел – говорит Татьяна Фомина — Сначала людей заводили в газовые камеры. Чем-то это напоминало стадион. Ощущение амфитеатра. Там проводили своебразные обследования. Проверяли не остался ли у кого-то золотой зуб. Сережки, кольца отбирали раньше. Ходили с клещами. Вырывали. Это было последнее. Потом циан. Люди падали. А потом в печь. – вспоминает Анастасия Гулей ТОЛЬКО ФАКТЫ Количество погибших в Освенциме до сих пор не установлено. По разным данным здесь погибло от 1 до 4 миллионов человек. При этом даже каратели в ходе судебных процессов не могли с точностью сказать сколько людей они убили. Здесь проводились медицинские эксперименты, призванные лишить возможности рожать детей тысячи людей. Группы заключенных подвергались мощному рентгеновскому облучению. Никто не обращал внимание на раны, которые после этого возникали. Подопытных просто уничтожали, как жертв неудачного эксперимента. В Освенциме уничтожение людей было поставлено на поток. Тех, кого признавали работоспособными, помещали в бараки и использовали в качестве примитивной рабочей силы везде где это было возможно. Тех же, кого по какой-то причине «забраковали», ждала газовая камера, крематорий, а прах погибших затем использовался в качестве удобрений для близлежащих полей. И для морального давления на оставшихся в живых. Родившихся в «зоне» детей топили тут же, в бочке в соседней комнате с роженицей. Делали это показательно. Так чтобы все слышали и видели. Затем трупы младенцев выбрасывали на улицу, на растерзание крысам и дворовым собакам. Символом «Сопротивления» в концлагере стал католический пастор польско-немецкого происхождения Максимилиан Кольбе. После того как одному из заключенных удалось сбежать и было принято решение казнить 10 человек, он вышел из строя и предложил себя в качестве жертвы. Три недели без еды и элементарных санитарных условий – такую выбрали для них пытку. А потом смертельная инъекция. После войны пастора Кольбе причислили к рангу святых… КСТАТИ Не пропустите премьеру документального проекта «Аушвиц. Инструкция по НЕприменению» – в понедельник, 27 января, в 22:00 на телеканале «Интер» – к 75-летию освобождения Освенцима.
