Удивительное произведение череповецкой журналистки Елены Колядиной — роман «Цветочный крест» о ведьме Феодосье, сожженной на костре в России XVII века — получило антипремию «Полный Абзац», которая вручается «за все худшее в литературе». «Веселая галиматья» с участием афедрона и картофельных рогулек в прошлом году была удостоена премии «Русский Букер». Но рано или поздно этот роман должны были оценить по достоинству.
Когда «Цветочный крест» получил «Русского Букера», над этим не посмеялся только ленивый. О приключениях главной героини романа, 15-летней Феодосьи, которая «блудила в задней позе» направо и налево, и ее духовного наставника отца Логгина, который занимался воспитанием ее чувств, старательно сдерживая свои, писали сотни блогеров. Большинство пошло по простому пути, упражняясь в злорадстве, но некоторые, более чувствительные, оплакивали конец русской литературы, усилиями жюри «Букера» оказавшейся в полном афедроне.
В тексте Колядиной специалисты нашли огромное количество ошибок: исторических, теологических, грамматических, на любой вкус. Однако самая поразительная черта этого романа — язык, стилизованный под древнерусский так, что от этого, как написал критик «Коммерсанта» Сергей Ходнев, «волосы на голове шевелятся». Такое же мучительное беспокойство вызывает и кричаще графоманский характер текста, после рождения которого в словарях нужно уточнить термины «пошлость» и «дурновкусие».
Жюри «Абзаца» — безусловно, самой смешной литературной премии в России — отличается отменным чувством юмора и, конечно, не могло пройти мимо этого выдающегося творения. Награждая «Цветочный крест», Колядиной припомнили и древнерусские мандарины (которые вообще-то появились в Европе лишь в XIX веке), и напивающихся сулемой (сильнейшим ядом) крестьян, и неуместное использование современной лексики. Все достоинства перечислять не стали, слишком их в этом тексте много.
Если говорить серьезно, то, по мудрому замечанию Андрея Немзера, присуждение «Русского Букера» Колядиной — это не само несчастье, а следующий за ним эпизод. Абсурдной ошибкой, которая положила начало приближению «Цветочного креста» к центру внимания, стало его включение в шорт-лист премии. Поэтому теперь, когда этот роман признали худшей книгой года, можно выдохнуть: русская литература еще поживет.
«Цветочный крест» оказался главным, но не единственным триумфатором премии «Абзац». Эту премию, учредителями которой выступают ИД «Книжное обозрение» и Генеральная дирекция международных книжных выставок и ярмарок, также вручают за худший перевод, худшую редактуру и худшую корректуру. Лауреаты в перечисленных номинациях оказались по-своему не менее выдающимися.
Переводческий «Абзац» получила Людмила Володарская за роман Сесилии Ахерн «Волшебный дневник», вышедший в «Иностранке». Ахерн пишет женские романы, требования к которым традиционно невысоки, однако переводчику не удалось справиться даже с таким простым текстом. «В четырнадцать лет мне по моим ощущениям было четырнадцать лет. Я вела себя как одиннадцатилетний ребенок и мечтала о том времени, когда мне исполнится восемнадцать». Женская логика, что тут скажешь.
Помимо очевидных трудностей с причинно-следственными связями, у героини, как следует из перевода, весьма своеобразное ассоциативное мышление. «Я занялась своей одеждой, ведь других дел у меня не было. Потом, вся дрожа, стояла в ванне цвета авокадо, пока горячая вода тоненькой струйкой детского пис-пис бежала у меня по спине… » Такую изысканную метафору, согласитесь, надо еще придумать. «А если промолчать, то я не буду той девочкой. Во всяком случае, промолчать сейчас. Пусть я останусь той девочкой в душе. Пусть она впадет в ярость, пусть бурлит внутри, а я отправлюсь в Мексику, оставив ее в доме у ворот». Что? Почему девочка бурлит? Кто остается в доме у ворот? О чем это? Столько вопросов и ни одного ответа.
Худшими редакторами жюри «Абзаца» выбрало Александра Етоева и Екатерину Барышеву, работавших над книгой Эрики Йонг «Как спасти свою жизнь». О том, что они редактировали текст довольно расслаблено, свидетельствуют примеры, которые, поверьте, говорят сами за себя:
«Я знала, что у меня есть действующее приглашение от стареющего редактора, который предлагал наложить на мои душевные раны свои плотские бинты, он настойчиво выражал похотливые симпатии, но мне нужно было нечто другое»
«Я позволяю ему обнимать меня – так краб обнимает свой обед»
«В Гретхен пять футов восемь дюймов, она блондинка с огромными сиськами и грязным языком».
За подвиги в области корректуры жюри отметило Татьяну Антонову, которая правила текст книги Дэвида Фридмана «Пенис. История взлетов и падений» (sic! ). «Секс для Дарвина — это естественный, природно обусловленный акт, тогда как для Фрейда это совсем так». Совсем так! Или: «На самых ранних этапах эовлюции женщина, как утверждает эта теория… » Видимо, корректор знакома с теорией, согласно которой человек способен прочитать текст вне зависимости от того, в каком порядке расположены буквы в слове. Гвланое, чотбы пварея и пседлояня бвукы блыи на сових метсах.
Премия «Абзац» вручается более десяти лет, и за это время российский книжный рынок вышел на новый уровень: книг издается все больше, ассортимент растет, тиражи увеличиваются. Теоретически должно расти и качество, однако каждый год жюри «Абзаца» неизменно находит в российском книгоиздании примеры удивительного непрофессионализма. И ведь за всем этим — бездарной редактурой, корявыми переводами и чудовищными текстами, неизвестно как изданными, кто-то стоит. Остается только порадоваться, что эти люди пошли в издательское дело, а не стали пилотами самолетов, работниками атомных станций или авиадиспетчерами.
