Вот так хоронили убитых россиянами людей в Буче
Украинский блогер, физик Антон Сененко рассказал о сложностях общения с людьми, отравленными российской пропагандой
Антон, а говорят, что вы в Ирпене были. А скажите, вот правду говорят о том, что там делали русские?
– Был. Что вас интересует? Какую правду?
— Ну что людей убивали. В Ирпене и Буче. Просто понимаете, говорят, что не всё понятно. Что могла быть инсценировка. Даже американские специалисты так говорят.
Я смотрел на нее — даму почтенного возраста, с высшим образованием, я хорошо ее знал, и она меня, — и понимал, что такой момент в моей жизни должен был наступить.
Когда очевидное нужно будет доказывать.
Когда бред придется не просто развенчивать, а держать себя в руках, говорить себе «спокойно», сжимать до боли челюсти и выдыхать воздух через нос.
Я долго говорил.
Все, что я не хочу писать.
Я говорил. Рисовал.
Равным голосом.
Недолго, насколько хватило сил, но, как мне казалось, точно.
Она хлопала глазами, открывала рот и дышала через него.
— …а потом на их улицу заехал русский танк, повернул башню и выстрелил прямо в дом. Ее похоронили там же, во дворе. Видел ее могилу.
– Ну… ужас. Но все же, не могли как-то танк спровоцировать? Ну как так, что он просто выстрелил в дом? Зачем?
— Спровоцировать…
Это должно было произойти, и это не последний мой такой разговор с согражданами.
Но это не самый дикий случай.
Мы с Andrii Piven подобрали их на одной из улиц Ирпеня — мужчина, женщина и маленький ребенок.
Они шли пешком в Романовку из-под обстрелов и радостно согласились подсесть в наш автомобиль.
По дороге разговорились:
— Куда дальше? В Киеве родственники есть?
— Нет, нет. Поедем, пожалуй, в Прилуки, — сказал мужчина.
— …В смысле, в Прилуки??? Из Ирпеня и в Прилуки??? Вы в курсе, что там сейчас? — синхронно обалдели мы. — Может, на Запад? Волонтеры примут, расселят, там безопасно.
— Так а что? Там, где оккупация, уже все спокойно, людям в Мелитополе уже свет дали. Спокойно живут. Всё будет нормально.
Я сжал руль и показалось, что услышал, как заскрипел пластик.
Мы высадили эту семью на Романовке, и единственного, кого мне было жаль — это ребенка.
Когда закрылась дверца, я сорвался с места с визгом шин, вдавливая всю ярость в акселератор.
Андрей смолчал.
Наша самая большая и тяжелая война еще впереди.
Война за умы.
Война за честные суды.
За качественные медиа.
За настоящие посадки весной и наказание тех, кто постоянно занимался подрывом информационной и военно-технической безопасности государства.
Я только могу представить, как тяжело нашим бойцам сталкиваться с таким в тылу.
Я только могу вообразить, что их заставляет держать себя в руках.
Политика государства должна быть безвозвратной и немилосердной: искоренение российских и пророссийских медиа, засыпающих гражданам мозги.
У них нет со свободой слова ничего общего.
В этом плане война в определенном смысле бессильна открыть глаза тем, кто ее не видит вживую, а наблюдает сквозь призму соловьевых, скабеевых и шариев.
И все будет Украина.
За 30 лет преодолен огромный ментальный путь.
И хорошо, что «спровоцированные» российские танки горят, как спички.
Слава Вооруженным Силам Украины.
