— Сергей, признайтесь: во время съемок персонажи сильно отличаются от написанных на бумаге?
— Линия поведения, как правило, не сильно меняется. Но персонажи обрастают привычками и запоминающимися фразами. Они могут цыкать зубом или смотреть глазами наверх. Все это выползает на съемках. Иногда фраза прикрепляется к герою и становится крылатой. Просто ты понимаешь, что эта фраза может зацепить. Снимали Гену и Вована, которые путешествуют по Турции. Это лицо российского туриста для иностранцев. И смешно, и грустно, но это правда. К ним приклеилась фраза «Тагил рулит», которая не была прописана в сценарии, а теперь будет появляться в каждом скетче. Она основополагающая для этих персонажей.
— Подавляющее количество ролей опять вы с Мишей сыграете?
— Да, сама идея не изменилась. Вообще, этот сезон очень сложно создавался. Мы многие вещи переснимали по нескольку раз. Вместо двух месяцев снимали четыре. Коммерция отодвинулась на второй план, мы хотели сделать так, чтобы потом несколько лет на это было бы не стыдно смотреть. Наконец-то у нас появляются врачи, которых мы крутили несколько лет и которые никак не получались. С ними, как и с учителями, было сложно… К этим профессиям надо подходить под очень правильным углом. Там большое количество профессионалов — людей, которые положили на это свою жизнь, и много мошенников, у которых все завязано на деньгах. Думаю, наши врачи вызовут какой-то резонанс. И если после у людей этой профессии что-то поменяется в голове и кому-то станет чуть стыдно, значит, мы все правильно сделали.
— А линия несчастных пенсионеров?
— Открою секрет — это моя любимая история. Там есть кадры — и их много, — где у меня живые слезы… Вся эта ситуация — их любовь, их месть окружающему миру, который загоняет их… Очень стыдное для нашего общества положение. Ну и милиционеры. Это такой бич нашего времени. Этот сезон более социальный, чем любой другой. Минимум кривляния, больше смысла. Надеюсь, что это будет и смешно.
— А что случилось с твоим сериалом «Митрич» из Comedy Club?
— Это вопрос не ко мне. На него заказа не было. Но публику, которая мне интересна, он зацепил. Не могу сказать, что, если человеку не нравится, мне с ним неинтересно общаться. Просто у каждого свой юмор. Это конкретно мой юмор, мне это очень нравится. Для меня в этой работе был глубинный смысл. В каждой серии Митрич умирал, потому что у него бесцельная жизнь, которая всегда заканчивается. Но русские люди настолько широки душой и любвеобильны, они добрые такие, что на следующий день он обязательно воскресает. Все позитивное в нем воскресает, но бесцельность каждого дня снова убивает… Для меня это и есть русский менталитет. Плюс абсурдность ситуации, когда человек идет охотиться на медведя и его убивает медведь … — Давай поговорим о еще одном телепроекте с твоим участием «Прожекторперисхилтон». За несколько лет существования он не превратился для тебя в рутину?
— Честно говоря, в конце сезона каждый раз чувствуется, что тяжело. Чувствуется, что белочка остановилась. Бегала внутри тебя, бегала, и все. Встала. В конце декабря в студии-то было не очень весело. Энергетически мы были выжатыми лимонами. Хотя сезон получился хороший. Но в январе мы вернулись, и я почувствовал, как соскучился. Было видно — дорвались! То есть мне одного месяца на восстановление хватает.
— Ты неоднократно говорил о своем желании отойти от комедийного образа и сыграть драматическую роль. Появились достойные предложения?
— Сейчас у меня главная роль в драме-триллере. Полнометражный фильм, где воспитанник детского дома мстит этому миру. Эту роль я ждал несколько лет и вот дождался. Мне прислали сценарий. Я сразу понял, что хочу сыграть эту роль. Было несколько проб, потом несколько серьезных таких философских разговоров с создателями картины о понимании роли, понимании этого мира. Потом решили, что будем вместе работать. Хотя, конечно, все, кроме режиссеров, сильно сомневались.
— Ты доволен?
— Была какая-то помощь извне. Снимать должны были в Ростове, но внезапно перенесли съемки в мой родной Екатеринбург. Меня очень просили постричься коротко, но я сказал, что ни за что этого не сделаю. Приехав в Турцию на съемки нового сезона «Наша Russia», понимаю, что мой персонаж в этом проекте не может быть с длинными волосами… Стригусь! Когда приехал в офис, все были в шоке! Для меня это большое ожидание года.
— Как коллеги отнеслись к такой смене деятельности?
— Миша Галустян не очень хорошо воспринял. Он говорит: «Серега, зачем тебе все это надо? » Но мне Мише тяжело объяснить, если в нем этого нет, а во мне это копится, и куда-то должно это деваться.
— Ты входишь во все списки самых популярных людей России. Получается соблюдать соответствующий уровень — одежда, часы, машина? Максим Галкин говорил, что просто обязан как звезда требовать в райдере самый лучший отель, лимузин…
— Во всем, что связано с моей обычной жизнью, никакой звездности нет. Я не хожу на тусовки, если мне это не нужно, лучше это время проведу с семьей, с друзьями. Но у меня тоже есть райдер. Там — бизнес-класс в самолете, машина представительского класса, гостиница не меньше четырех звезд, какие-то фрукты в гримерке… Ничего мегапафосного. Но все это имеет свои причины. Почему машина оговаривается? Просто были ситуации, когда я сажусь в машину, а впереди еще сидит жена водителя, а сзади — непонятный организатор, который пьет виски «из горла». И если ты начинаешь решать ситуацию на месте, то тебя называют звездой… и в следующий раз уже попросишь отдельную машину заранее. Причем такую, чтобы не заглохла на полпути — такие ситуации тоже были. Если есть возможность, не надо тратить на это нервы, и это не от жира вовсе. Мне надо нормально отдохнуть перед концертом в нормальной гостинице, чтобы не ломились пьяные детские тренеры и «командировочные», и люди с вахты… Я к ним отношусь совершенно нормально, но мне нужно отдохнуть. Я так устроен, что не открыть дверь я не могу. И если они мне дают стакан и говорят: «Давай выпьем за родителей», — я не могу не выпить. Чтобы избежать этих ситуаций, появляется список требований.
— А что с «Южным Бутово» случилось?
— Этот проект уже не снимают, и я объективных причин для этого не вижу. Рейтинги были, а других формулировок от руководства не было… Мне нравился проект, в нем была какая-то душа, что-то человеческое. Но закрыли и закрыли. Года два назад я бы с красным лицом бегал, а сейчас — ничего. Надо к этому философски относиться. Начал заниматься другими делами, я в большей степени сейчас думаю о новых проектах на канале ТНТ, где у меня больше развязаны руки и где мне больше позволяется.
— Ты, мне кажется, как-то слишком серьезен всегда в интервью, откровенен. Это же мешает, наверное…
— У всех есть своя манера поведения. Тот же Ваня Ургант никогда не говорит правду, он несет смешную ересь. Он не открывается, а постоянно веселит людей, хохмит. Я в какой-то промежуток своей жизни тоже так делал, все время уходил от вопросов, пытаясь придумать шутку на каждый вопрос и показаться обязательно очень остроумным и в реальной жизни. Но в какой-то момент мне это наскучило. Мне приятнее говорить с людьми, переходить из монолога в диалог. Мне приятно слышать, как воспринимают мое творчество или мою позицию люди. Может, мы чуть повзрослели?
фото http://www. afisha.ru
